Читать книгу "Котобар «Депрессняк»  - Стелла Грей"

Потому что эта сволочь даже не подумала рассказать о том, откуда растут ноги у интереса его дружка. А ведь, казалось бы, очевидно, что я вся из себя невинная и прекрасная. А стало быть, такие игры очень сильно подкосят психику бедной студенточки.

Решив оставить размышления о козлах обыкновенных, я побежала переодеваться.

Все же если Осборн сказал, что десять минут, то это, к сожалению, именно десять минут.

Уложиться в отмеренное не удалось, потому в машине по итогу меня встретила кислая морда.

– Вот смотрю я на вас и думаю, что надо ввести градацию, – на полном серьезе начала я, пристегивая ремни безопасности и регулируя их.

– В смысле? – хмурое выражение шло Мистеру Зло чуть больше, чем кислое.

– Да у вас такие гримасы, что любо-дорого посмотреть. И я уже насчитала несколько на все случаи жизни. Вот сейчас, например, было выражение недовольства от моей непунктуальности. Я бы назвала ее «кислая мина номер один». Ну, и так по возрастающей.

– Маргарет, ты совершенно невозможная женщина, – покачал головой Бенедикт и вырулил на дорогу. – Я уже думаю, что с тобой бесполезно спорить и проще… воспринимать. Безоценочно.

– И наслаждаться! – просияв, согласилась я и, чтобы как-то сменить тему, сообщила: – Дико устала! А как ваш день прошел?

Блондин кинул на меня косой удивленный взгляд, но, миг помедлив, все же ответил:

– Неплохо, – на этом слове, сказанном сухим голосом, разговор увял и получил совсем неожиданное продолжение через пару кварталов: – Если твоя нагрузка слишком велика, то я поговорю с Линдой и ее уменьшат.

– Нет-нет! – я даже замахала руками, пытаясь отогнать мысли о таком предположении от Бени.

– Почему? – судя по недоумению в сером взгляде, он реально не понимал.

– Потому что попытку крутить роман с тобой мне еще могут простить, но когда это отразится на работе – сожрут. Таков уж дружный женский коллектив, – пожала плечами я, не став уточнять, что даже шашни с Бенечкой мне простят исключительно потому, что всем остальным это подмороженное «счастье» и даром не надо. Он как музейный экспонат – хорош на расстоянии. Посмотрел, восхитился и пошел дальше.

– Ну как скажешь.

На этом моменте мы обсудили необходимые нюансы для дороги, и в салоне воцарилась тишина, разбавленная блюзовыми переборами. Осборн предсказуемо оказался приверженцем классики, правда, несколько не такой как я ожидала.

Но что скрывать, мне нравились его музыкальные вкусы. Да и вообще, если абстрагироваться от противной личности английского аристократа, мне весьма нравилось все, что было с ним связано. Его дом, его коты, его музыка. И он сам…

Перед внутренним взором по очереди полыхнули сначала образ «домашнего» Бенедикта, а после нафантазированный «Аполлон» в ванной.

Почувствовав, как щеки залила краска, я прижала к ним холодные руки и прерывисто выдохнула.

– Заболела? – невесть чего озаботился моим состоянием Осборн.

– Нет, – решительно отрезала я и отвернулась к окну.

Увы, по косвенным признакам – да. Но сказать ему о том, что творилось в моей голове – самый глупый поступок из возможных.

В квартире меня встретила Дженни. У соседки были огромные, сверкающие от любопытства глаза и, собственно, сотня вопросов, которые на меня сразу и вывалили:

– Маргарет, это кто?! Такой мужчина красивый! И обходительный!

Угу. К сожалению, у Бенечки у подъезда проснулись джентльменские замашки, и он открыл мне дверь машины, помог выйти и порывался проводить до железных дверей, но я не позволила.

– Хороший знакомый, – отмахнулась я, не желая углубляться в подробности. – В общем, я теперь те дни, что работаю буду проводить в Лондоне, потому заехала за кое-какими вещами.

– А-а-а… – в глазах Джен погас огонь интереса, подпитанный сценариями любовных романов. – А я уж подумала…

– Зря, – веско резюмировала я и отправилась в свою комнату.

К несчастью, от соседки оказалось отделаться не так-то просто. Она хвостом увязалась следом и расспрашивала, расспрашивала, расспрашивала. О работе, о учебе и даже про Джона Роу вспомнила!

В общем, Дженни интересовало ВСЕ!

Так что спустя полчаса я вывалилась из квартиры обессиленная, как после свидания с вампиром, который вместо крови почему-то портил мне нервы, пересказывая все местные сплетни.

– Замученная ты какая-то… – с опаской посмотрев на меня, выдал Осборн и, закинув сумку на заднее сидение, сообщил: – Поехали, поужинаем по дороге. А то скажут, что я своих девушек не только пользую в экзотическом виде, но еще и голодом морю.

Отказываться я благоразумно не стала, рассудив, что голод не тетка, а очень даже дядька. И судя по ощущениям, этот самый дядька в данный момент по-садистски кромсал мой желудок тупым ножом. Есть хотелось дико!

Вопреки ожиданиям, Бенедикт не стал привередничать и остановился у первого попавшегося бара. Там, конечно, с некоторым удивлением посмотрели на «с иголочки» одетого джентльмена и малость потасканную меня, но накормили быстро и весьма вкусно. Осборн долго и пристально разглядывал вилку, а после протирал ее салфеточкой, чем нехило меня успокоил. Так как злое занудное змейство гораздо привычнее змейства заботливого.

К счастью, за время ужина нам не встретился никто из моих знакомых, потому мы спокойно отправились в путь дальше.

Ночь, музыка, мощная машина на прямой трассе… красота.

И да, молчание. Тишина в салоне не напрягала как в начале, а вновь стала той самой уютной атмосферой его квартиры. Когда говорить ничего не нужно, потому что хорошо и так.

Но к сожалению, рано или поздно все хорошее заканчивается.

Мы приехали, открыли дверь квартиры и сразу поняли, что что-то не так…

На это более чем прозрачно намекнул свет в холле, а после красивые туфли-лодочки на небольшом каблуке, стоящие у порога. Завершил картину «фаталити» голубой дорожный чемоданчик у стены и потрясенное бенедиктово: «Мама?!»

Мама нарисовалась буквально спустя десяток секунд и обожгла нас таким взглядом, что не знаю, как у блондина, но у меня сердце рухнуло сначала в пятки, а после проскакало вниз по ступенькам.

– Ну здравствуй… сын.

Голосом английской леди можно было голубей на лету замораживать. Да и вообще весь ее облик наглядно свидетельствовал о том, что я заблуждалась, считая айсбергом Бенечку. Он у нас просто жаркая Африка по сравнению со своей маман!

Глядя на эту даму в голову приходило одно единственное определение: Снежная Королева. В этом была вся она, от льдисто-голубого делового костюма и до тщательно уложенных светлых волос.

– Здравствуй, мама, – в том же тоне поздоровался Бенедикт, смело встречая взгляд, который наверняка был виновен в оледенении Антарктиды.